Лучший сельский доктор страны работает в донской глубинке. И сюда добралась оптимизация…

Победителем Всероссийского конкурса «Лучший врач года» стал заведующий участковой больницей в станице Александровская Азовского района Виктор Пустовой. Он получил первую премию в номинации «Лучший сельский врач» и хрустальную статуэтку богини здоровья Гигеи, которая считается медицинским «Оскаром».

«Петрович, рожаю!»

До Александровской добирались несколько часов, проклиная жару, пыль и неточность дорожных указателей. Вот наконец и станица — большая, многолюдная. А немного на отшибе двухэтажное добротное здание — больница. Только сам заведующий на рабочем месте отсутствовал. - Где же ваш начальник? — спрашиваю у медсестер.

—  Петрович-то? За сосками подался. Тут кукушка одна малыша своего бросила, вот наш доктор и пошел в аптеку соски покупать.
Пока ждали Пустового, выяснили, что «…Петровичу давно пора надбавку дать за то, что обеспечивает подкидышей, своего кармана не жалея. Деревенских распустех, которые бросают детей, стало гораздо больше. Пьющие потому что. Родит, деньги детские получит — и в бега. А Петрович потом места себе не находит, жалеет ребенка. Так своих не холят, как он чужих».

Виктор Петрович вернулся с пакетом, в котором действительно лежали соски, памперсы и бутылочки. С этим набором он и отправился в палату, где лежал грудничок. Высокий усатый доктор обращается с младенцем как опытная мамаша.

—  Да, сейчас малышей бросают чаще, — сетует Пустовой и тут же заступается за землячек. — Но это дамы не из нашей деревни, а так, путешественницы. Бродит-бродит такая из одного села в другое, нагуляется, а потом — вот тебе, Виктор Петрович, пристраивай дитя! Я по профессии педиатр, с маленькими возиться люблю. Знаете, что самое главное? С ними надо разговаривать. Хоть один день ему от роду, а ты обязательно все объясняй — они понятливые. Наших детей разбирают в приемные семьи сразу же. Вот посмотрите, какой пацанчик чудесный! Такой всем порядочным людям нужен.

Виктор Петрович проработал в станице 33 года. По его словам, сейчас в Александровской не больница, а конфетка. Да так оно и есть. До кризиса успели сделать качественный ремонт. Здесь своя операционная, рентгеновский аппарат, УЗИ, лаборатория и станция скорой помощи.

Все бы хорошо, но очень сожалеет Пустовой, что по распоряжению сверху закрыли станичный роддом.

—  Это у нас называется «централизация». А как же мне теперь с дамами в положении обходиться? Кого-то удается уговорить заранее, перед родами в город поехать, но много и таких, которые терпят до последнего. А потом приедут ночью к моему дому и кричат под окном: «Петрович, рожаю уже, Петрович!» Раньше я бы ее отвел в наш роддом, и рожай, дорогая, пожалуйста. А сейчас везу в Азов, за 70 километров. Везу и переживаю, как бы не растрясти такой драгоценный груз по дороге.

На краю мира

Под руководством Пустового трудятся больше 100 человек. Коллектив немаленький, но и обслуживать приходится 9,5 тысячи жителей.

—  Я врачом хотел стать с детства, рассказывает доктор. — Родители у меня были людьми простыми: папа кочегар, мама — уборщица. Отец сразу сказал: профессия-то хорошая, но на какие деньги мы тебя будем учить в институте? Пришлось мне все годы учебы проработать санитаром в одной из ростовских больниц. После окончания мединститута меня распределили в станицу: мол, детская смертность в сельской местности высокая, будешь с этим бороться. А мне страшно не хотелось сюда ехать, человек-то я городской.

Это сейчас наша больница почти не отличается от городской, а тогда в Александровской все было иначе. Больницу строил еще в позапрошлом веке местный купец, она практически не ремонтировалась и со временем пришла, конечно, в полную негодность: прогнившие деревянные полы, стены глиняные… В общем, мрак и уныние. В первый же рабочий день надо было посетить самый дальний фельдшерско-акушерский пункт, что в 35 километрах от станицы. А дороги тогда были — ни пройти ни проехать. ФАП находился на бугре. Забрался я туда, а впереди, сколько ни смотри, только степь без признаков человеческого жилья. Подумал: «Ну вот и край мира! Уеду я отсюда, как только представится возможность».

Но постепенно прижился Виктор Петрович в станице и понял, как много приобрел, занимаясь медициной именно на селе. Здесь нет такого понятия, как узкая специализация, врач должен уметь все: рану зашить, инородное тело из уха извлечь, оказать помощь человеку с переломом, вылечить пневмонию…

—  В качестве машины «скорой помощи» у нас был подаренный заводом-шефом автомобиль, внутри которого сварщики поставили металлические лавки, громыхавшие на каждой кочке. Можете представить, как пациенты именовали эту железную повозку. Правильно, гроб!

Железная «повозка» для транспортировки больных давно стала преданием. Больных теперь возит реанимобиль, полученный по нацпроекту. Для приболевших детишек есть специально оборудованная «Нива». Доктор борется за пациента до последней возможности. И это не пустые слова. Одна из медсестер рассказала, как в ночной смене у грудной девочки шесть раз останавливалось дыхание. И Виктор Петрович, не теряя самообладания, «раскачивал» младенца. И спас!

А недавно Виктора Петровича позвали почетным гостем на свадьбу. Несколько лет назад мальчик, нынешний жених, попал под машину, состояние его было таким тяжелым, что медики не решились перевозить ребенка на вертолете в областную больницу. Месяц он пролежал в реанимации не приходя в сознание. Папа с мамой поставили во дворе больницы палатку и жили в ней, ни на минуту не оставляя сынишку. А Пустовой ночевал рядом с реанимацией.

—  Я родителям все время говорил, что мальчик обязательно будет жить, еще и на свадьбе погуляем. Но на консилиумах врачей слышал совсем другое: не жилец ваш пациент. Однако сам я веру не терял. И вот однажды переставляю ему катетер, а он вдруг говорит: «Больно!» Мать упала в обморок. А я подумал: не забывает Господь Бог нашу Александровскую. Коллеги Пустового долго настаивали: пиши диссертацию, случай уникальный. Но какая тут диссертация, Виктору Петровичу, как говорится, в гору глянуть некогда!


Продолжение статьи читайте в журнале "Сельская новь" № 8, август 2010 г.