Нужны ли нашему государству граждане?

Отверженные. Гюго такое и не снилось

Нужны ли нашему государству граждане? Странный, казалось бы, вопрос. Официальные заявления властей, декларации о необходимости повышения рождаемости, законы, призванные обеспечить приток в Россию рабочих рук из сопредельных стран, вроде свидетельствуют о том, что нужны. Вместе с тем в стране десятилетиями живут люди, которых как бы и нет.

Причем речь не о спившихся бомжах, не о нелегальных эмигрантах, а о вполне работоспособных коренных россиянах, в том числе о детях, уже родившихся, а не «запланированных» чиновничьими демографическими программами. Просто в недавнее лихолетье эти люди по различным причинам выпали из общества, а теперь никак не могут в него вернуться. И никто не хочет им помочь, никто не включает их ни в какие программы. Власти в лучшем случае отмахиваются от проблемы, а в худшем даже препятствуют ее решению. Этим «новым отверженным» приходится полагаться только на себя и на редких добровольных помощников. Как героиням публикуемого здесь материала - двенадцати бездомным женщинам с маленькими детьми, которые живут в недостроенном доме в Истринском районе, всего-то в 50 километрах от Москвы. И которые при этом еще пытаются организовать свое коллективное хозяйство.

Центральная усадьба этого странного колхоза расположилась на окраине Бужарово, в перелеске, в трехстах метрах от главной дороги. Точнее, даже не усадьба, а недостроенный трехэтажный дом из красного кирпича, в котором нет ни окон, ни дверей, ни электричества. Здесь среди голых закопченных стен на деревянных нарах и живут вместе с детьми двадцать работниц коммуны. Рядом пустующее поле и небольшой огород, на котором растут морковка и лук.

- Видишь, как мыкаемся! - жалуется Людмила Путятова. - Власти нам не помогают, а сами мы выкарабкаться из этой ямы не в состоянии. Нам бы деньжат на семена и на трактор. Мы бы тогда тут такой коммунизм построили! Ну или на худой конец паспорта бы нам, что ли, выдали. Мы бы тогда смогли в какой-нибудь деревеньке осесть, устроиться на работу да детишек в школу отправить!

Путятова родом из Сибири. Вышла замуж, переехала на Украину. Вроде жили нормально, но муж запил. Стал ее периодически избивать. Людмила с ним разошлась. А потом случился пожар. Сгорело все: и документы, и деньги, и вещи.

Людмила решила перебраться назад в Россию. Кое-как с двумя ребятишками доехала до Москвы, да так в столице и застряла. Три года жила на Казанском вокзале, просила милостыню, чтобы прокормить детей, а два месяца назад перебралась в Бужарово.- Устала я побираться, - говорит женщина. - Вот и приехала сюда. Все хочу детишек в школу пристроить, им учиться пора. Девочке Даше уже 7 лет, а Сереже, младшему, 6.

Тут хотя и нет ничего, но все лучше, чем на вокзале. Вы мне поверьте, я знаю, что говорю. Вокзал - это ад, и попали мы в него не по своей воле. Ведь здесь среди нас пьющих практически нет!

35-летняя Нурия Байбекова в знак согласия кивает головой. Она татарка. Четыре года назад вместе со своей 84-летней прабабкой Марией и 15-летней дочкой Зульфией уехала из Узбекистана.

- Там снова началось то же самое, что было в начале 90-х. Снова ходят по домам и гонят в Россию. Зульфию мою чуть не украли. Хотели из нее проститутку сделать. Вот мы и уехали. Да только здесь тоже оказались никому не нужны, - вздыхает Нурия. - Обращались за помощью и к правозащитникам, и в миграционную службу. Но все бесполезно. Пришлось жить на вокзале. Я с дочерью торговала газетами, бабушка пыталась работать уборщицей. Да только что может старая женщина?

Я смотрю на чумазых ребятишек, которые возятся на улице возле дома. Один светленький, другой скуластый черненький, у третьего нос крючком.

- У нас тут интернационал, - объясняет мне Нурия. - Семь национальностей: русские, узбеки, татары, таджики, молдаване, украинцы, армяне и азербайджанцы. Одним словом - весь бывший СССР.

Собрал этот интернационал правозащитник и богослов Александр Огородников, которому и принадлежит недостроенный особняк. Романтик и человек удивительной судьбы. Он боролся за свободу вероисповедания, отстаивал права нечаевских монахов и в конце концов в 1975 году угодил в тюрьму. В 1987 году реформатор Горбачев решил показать, что в СССР нет гонений на религиозных деятелей, и личным распоряжением выпустил Огородникова на свободу. На воле Александр занялся помощью бездомным. Организовал в столице бесплатную столовую для бомжей. А потом захотел открыть в Истринском районе ферму-приют для бездомных, где они бы могли жить и работать, обеспечивая себя. Однако при столкновении с реальностью романтический проект потерпел крах. Личных денег, чтобы достроить дом и хозяйственные помещения, Огородникову не хватило, власти помогать бомжам отказались. В результате обитатели приюта стали заложниками доброй идеи и теперь выживают как могут.

- Времена сейчас жестокие. До чужой беды никому нет дела, - говорит 35-летняя беженка из Чечни Роза Хамзатханова. Эта маленькая хрупкая женщина, мать четверых детей, стала душой коммуны обездоленных баб. Она и детей нянчит, и молодых учит нехитрым житейским премудростям - как стирать и как готовить.

20-летняя таджичка Шахриза смотрит на нее как на старшую сестру. Роза приметила ее на вокзале: беременная, с огромным животом, она сидела на перроне и просила подаяние. Оказалось, что Шахриза приехала в Москву на заработки вместе с мужем. Он работал строителем, она - уборщицей, жили в подвале. А потом мужа посадили, и молодая женщина на восьмом месяце беременности осталась совершенно одна в чужой стране. Роза позвала ее в Бужарово.

Сейчас Шахриза работает поварихой в привокзальном кафе, а ее малютке, которую назвали Лизой, недавно исполнилось два месяца. Пока мама на работе, женщины по очереди занимаются ребенком. Но больше всех с малышом возится 19-летняя Наталья.

Судьба этой бывшей воспитанницы детдома трагична. Наташа жила в Подмосковье. В шесть лет у нее погибли родители, и родственники отдали Наташу в интернат. А когда ей исполнилось 17 лет, родная тетка упекла ее в психиатрическую клинику, чтобы окончательно завладеть квартирой. Из больницы Наташе удалось сбежать. Целый год она бомжевала на Казанском вокзале. Сейчас ждет ребенка.

- Наташа - хорошая девчонка, красивая. Ей бы встретить нормального мужика, и из нее бы получилась отличная жена. Только ведь вращаемся мы в таком кругу, где одна пьянь и рвань, - вздыхает Роза.

В ее жизни тоже было мало счастливых моментов, как, впрочем, у большинства чеченских женщин. Муж Розы пропал без вести. Дом разрушила война. Три года назад украли 11-летнего сына Ислама.

- Украли не только его, всех мальчиков с нашей улицы, говорили, что пустят их на органы, если мы не заплатим выкуп, - рассказывает Роза. - Пришлось продать квартиру в Грозном, чтобы вернуть сына. После этого Ислам не разговаривал год.

Роза замолкает, сейчас на нее свалилась другая беда - стал слепнуть ее младший сын Ильяс, который был ранен в четырехлетнем возрасте во время второй чеченской кампании. Вот она и подалась в Москву в надежде сделать мальчику операцию. Но в клинике огромная очередь. Четыре дня Роза жила на вокзале, а потом услышала от бомжей, что можно пожить в Бужарово. - Лично мне ничего не надо: у меня есть родственники в Чечне, и я проживу, - говорит Роза. - Но когда я смотрю на этих женщин, душа разрывается. Неужели им ничем нельзя помочь?

Неужели нельзя выдать паспорта? Поселить в какой-нибудь деревне, чтобы они могли устроиться на работу, а их дети - ходить в школу. Ведь половина из них совсем не пропащие, просто так сложились обстоятельства, что они оказались на улице. Александр собрал их вместе, попытался им помочь. Но что он может сделать один. Зимой они тут чуть все не замерзли от холода. Ни дров, ни еды не было. А теперь идут разговоры, что скоро всех выгонят отсюда. И где они окажутся, снова на вокзале?Разговоры о том, что приют доживает последние дни, небеспочвенны.

Местные власти ополчились на бомжей с момента их появления, а хозяина дома Огородникова обвинили в самозахвате земли. Сейчас он судится с бужаровской администрацией. Между тем приют подвергается постоянным нападениям пьяной шпаны.

- Приходят ночью и начинают стучаться, требовать, чтобы им дали женщин. Однажды я так разозлилась, что выскочила с топором. Говорю, если не уйдете - изрублю, - рассказывает Роза. - Больше не приходят, но все равно страшно. Обитательницы дома считают, что шпану на них натравливают местные жители и чиновники бужаровской администрации.

- Они называют нас проститутками, требуют, чтобы мы уезжали назад на вокзалы, и угрожают отнять детей и распределить их в интернаты, - плачет Людмила Путятова. - Им плевать, что мы не пьянствуем, не воруем, а просто пытаемся выжить...

Как же все-таки они выживают? Шесть женщин сейчас работают в Москве - продают газеты и пирожки, убирают офисы. Эти деньги идут в фонд общины. На них закупаются продукты и вещи. Пожилые сидят с детьми. Остальные работают в огороде и обустраивают дом. Роза следит за порядком. Недавно, например, ей пришлось усмирять Тамару, которая пропила свою квартиру в Москве.

- Работящая баба, но как только спиртное в рот попало, забывает обо всем, - рассказывает о своей подруге по несчастью Нурия. - На следующее утро ходит перед всеми извиняется, особенно перед ребятишками. Простите меня, говорит, старую дуру, и всем сует конфеты.

Учит детей грамоте Джульета Армяковна - беженка из Баку. Когда-то она преподавала физику в университете и теперь стесняется фотографироваться: говорит, неудобно, если увидят родственники или знакомые.

- Я в молодости слишком гордая была, нос задирала, да видно Господь наказал за это. Уехали из Баку в Москву. А здесь - все под откос. Муж погиб, сына посадили. А я на улице осталась...

С недавних пор у бездомных мам появились союзники. Об их беде узнали прихожане Красногорской церкви. Сейчас они регулярно навещают женщин, помогают им продуктами и деньгами. Один из наиболее активных помощников Емилиан приезжает в Бужарово каждую неделю.

- Можно по-разному относиться к этим женщинам, - говорит он. - Но нельзя забывать, что у всех у них есть дети. А детей должны воспитывать матери. Поэтому мы им и помогаем. Вот недавно привезли кабель, отремонтировали дизельный генератор, и теперь в доме у них появилось электричество. Женщины сейчас копят деньги на телевизор и видеомагнитофон, чтобы дети могли смотреть мультфильмы.Однако без участия властей проблемы истринской общины не решить, считает Емилиан....

Мы уезжали из Бужарова под вечер, когда работающие мамы возвращались из Москвы. Кто-то нес хлеб, кто-то - колбасу и консервы, но у каждой обязательно были с собой еще и сладости. Мамы есть мамы, даже если они и бездомные.