Развитие АПК, получение кредита

Кредитная история Николая Гесса: год спустя

В № 8 за 2006 год мы рассказали о владельце крестьянского подворья Николае Гессе, который одним из первых в Красноярском крае взял кредит в рамках национального проекта «Развитие АПК». Чем обернулась для крестьянской семьи эта конкретная кредитная история?

Напомним, что родная деревня Гесса Бескиш на все сто процентов безработная. Земельные паи, выделенные крестьянам после развала здешнего совхоза, не пашутся и не засеваются: у местного населения нет для этого ни орудий производства, ни средств, чтобы их приобрести. Положение местных жителей усугубляется тем, что деревня находится в труднодоступном месте - на правом берегу Красноярского моря. Летом с внешним миром связывает ее паром, зимой - ледовая переправа. Из этого следовало, что никто в Бескише не мог поручиться перед банком за бывшего совхозного скотника и бывшую совхозную доярку. Самыми богатыми в феврале прошлого года в деревне были Гессы, которые имели в ту пору шесть коров. Именно коров и телят банк взял в залог.

Можно понять радость семьи, когда Николай Эрнстович вытащил из кармана 300 тысяч рублей. Впервые за последние 15 лет они могли хозяйствовать с перспективой на год или даже на два.…Первый раз я приехала в Бескиш к Гессам в марте прошлого года, когда почти все кредитные деньги были уже потрачены. Купили гусеничный трактор - старикашку, конечно, но новый иных денег стоит, привезти же сено со здешних крутых холмов можно только на гусеничном ходу. Прикупили к шести своим буренкам еще шесть. И на доильный аппарат остались деньги.

Вся семья Николая - он с женой Ольгой, сын с невесткой и младшая дочь Марина - была уверена, что не отступит от начатого дела. Смущало одно: низкая закупочная цена молока на местном молзаводе - пять рублей за литр. Хотя двум бывшим совхозам платили за тот же литр 7 рублей 20 копеек. Да еще краевой бюджет приплачивал общественному животноводству за каждый литр 1 рубль 62 копейки. Что тут скажешь: традиционное отечественное отношение к частнику без всякого, что называется, особого злого умысла…Крестьянин все сравнивает со стоимостью горючего. В нашем случае это так: за литр бензина - три литра молока. При таком раскладе молочное дело вряд ли сулило Гессам процветание. К тому же Николай Эрнстович пока не знал, получит ли он обратно обещанные государством две трети банковских процентов: никто ему толком не объяснил, когда и при каких условиях этот возврат положен. Николай переживал, но вида не подавал.

И вот по заданию редакции я опять в Бескише. Что сразу бросилось в глаза, так это возросшее число разрушенных домов: с каких крыша снята, а где уже и стен нет. Николай с Ольгой в первую нашу встречу говорили мне: у многих чемоданное настроение, полдеревни желает уехать. Уехали.

А что изменилось за это время в жизни Гессов? Увеличили поголовье скота. Теперь у них 16 коров и 6 телок на сносях, восемь бычков на откорме. Купили не один, как думали вначале, а сразу два доильных аппарата, потому что в планах за три года «вырасти до 50 коров». Сена припасли в зиму 56 зародов - это намного больше, чем надо. Летом приходилось Николаю возить молоко на завод дважды в день - из-за жары. Потом придумали естественное охлаждение: недалеко от скотного двора течет холодный ручей, в нем и приспособились охлаждать молоко. Таким образом, получалась экономия бензина: отпала необходимость в ежедневном дополнительном автопробеге. Словом, копейку считать Гессы умеют.

Очень надеялись, что к октябрю, когда похолодает, молоко в цене поднимется хотя бы на рубль, а то третий год без изменений. Изменений дождались, но каких! Почти на три рубля в сентябре подскочила стоимость горючего. А в ноябре разлетелась по округе и вовсе жуткая весть: Анашинский молочный завод банкротят! Каково при этом хозяину молочного стада! Ладно если бы в кредит не ввязался Гесс, а то ведь висит этот долг тяжким бременем…Вот когда семья в полной мере прочувствовала значение этого единственного за Красноярским морем молочного завода. Хоть и мало платил он за сданную продукцию, но всегда аккуратно, что позволяло Гессу раз в месяц, день в день рассчитываться с банком.У пунктуального Гесса записано в тетрадке все до последней копейки. За год молзавод выплатил им 200 тысяч рублей. Поделим эту сумму на 5 рублей - стоимость одного литра молока. Выходит: одна работящая семья произвела 40 тонн первосортного молока!

Дальше: на 145 тысяч рублей Гессы продали мяса. Это более двух тонн в убойном весе. Досталось оно, как это у нас водится, перекупщикам за полцены. Это не продажа, а обдираловка. Но выбора тоже нет. Когда подсчитали все затраты, выплаты кредита, то ежемесячно на каждую пару работящих рук пришлось 2-3 тысячи рублей. Вот какова у нас цена дисциплинированного и продуктивного крестьянского труда! Так много и тяжко работать и так мало зарабатывать!

Подсчитав все затраты и все доходы, Николай Эрнстович, естественно, не возрадовался. А поскольку он не из тех, кто будет просто стоять на месте и озадаченно чесать в затылке, то решил: надо оглядеться в поисках лучшего приложения сил. Знакомые посоветовали податься в фермеры, ведь объемы его производства нешуточные, вполне потянут на фермерское хозяйство. Поехал Гесс в райцентр на консультацию. Вернулся чернее ночи. Жене сказал: «Там шиш с маслом, а не поддержка производителя. Зато отчетности - целый воз. Мужики-фермеры из-за этого закрываются и оформляются, как будто у них только личное подсобное хозяйство. Не потянем мы с тобой эту бумажную волокиту. Тут нужно отдельного человека посадить за компьютер».

Проценты к тому времени Гессам еще не возвратили. Ждали и надеялись. Документы отправлены в край, теперь ломали голову: подойдет их хозяйство под эти самые возвратные проценты, не подойдет?Когда брали кредит в банке, их не предупредили, что на кредитные деньги можно покупать, а что нельзя. Это они позже узнали, как много написано запретов. В договоре ничего об этом не сказано. Вон Иван Анциферов из соседней деревни купил прицепные орудия, потому что у него трактор свой имеется, а ему документы из края обратно вернули: мол, нацпроект, Иван, есть, да не про твою честь, не надо было тебе прицепные к трактору покупать, не положено.

Многое из того, с чем крестьяне столкнулись при оформлении льготных кредитов, логике не поддается. Кроме огромного списка запретов возьмем возвраты по процентам. Лишь в декабре 2006 года Гессу насчитали сразу за все месяцы со дня получения кредита 22 тысячи рублей возврата. Кучкой! Где гуляли эти деньги, съедаемые инфляцией? Почему надо ждать конца года, а не выплачивать помесячно? Попробовал бы Николай Эрнстович гасить свой кредит так, только в конце года. Что бы тут было! Появились бы судебные приставы и пустили хозяйство с молотка.Мно-о-о-го разных историй наслышишься от крестьян, потолкавшись в Россельхозбанке. Вот Тамара Георгиевна из Партизанского района. Месяц звонила в Красноярск в краевое агентство сельского хозяйства. Молоденький вежливый голосок отвечал, что ее документы рассматриваются. Наконец дождалась приятной весточки: все бумаги подписаны и компенсация начислена. Приехала в банк, а там ей говорят: «Ваши документы где-то в агентстве затерялись». Женщина упала в обморок.

Помыкавшись средь чиновничьих столов и инструкций, крестьянин начинает думать за государственных мужей, как лучше устроить дело - в частности, тот же льготный кредит. Почему бы не сделать так: обладатель кредита вовремя платит основной долг и одну треть банковских процентов. То есть основные обязательства он выполняет. А все остальные операции - это уже взаиморасчеты между банком и государством. Они-то быстрее найдут между собой общий язык, чем крестьянин из отдаленной деревни с чиновниками и непривычными для него бумагами.

Какой вывод можно сделать из этой кредитной истории конкретного крестьянского хозяйства? С помощью льготного кредита - не важно, каким пропагандистским соусом он сдобрен, - развиваться сложно. Даже если бы семья Гессов трудилась 24 часа в сутки, диспаритета цен между стоимостью горючего и сельхозпродукции им не побороть. Не говоря уже о том, что взамен грабительских перекупщиков так и не появились цивилизованные закупочные кооперативы. А о состоянии переработки сельхозпродукции в нашем случае красноречиво свидетельствует история Анашинского молочного завода.

Пока семье Гессов удается расплачиваться за кредит своевременно. Но это до тех пор, пока в Анаше принимают молоко. Правда, Николай и Ольга находят, чему порадоваться и чем гордиться: хозяйство-то за год выросло! Да вот сына Юрия это не вдохновляет: задумали переехать с женой на левый берег Енисея. Сказал отцу, что не видит никакой перспективы. А как молодой семье жить без надежды на лучшее будущее? Не удержишь, не осудишь. Зато дочь, которая тоже собралась замуж за работящего местного парня, отца утешает. Говорит, что не оставит родителей и хозяйство. До последнего, обещает, будем жить и работать в Бескише. Но ведь и сын когда-то так говорил…