Шорник – профессия важная

Лошадь на сельском подворье сегодня уже не диво. А вот хорошая сбруя и упряжь, чтобы впору коняге была, чтобы нигде не давила и кожу не натирала, - большая редкость. Да и шорника, способного изготавливать все необходимое для лошади, нынче днем с огнем не сыскать. И тем не менее журналистка из Республики Татарстан А. ПУТЯТИНСКАЯ такого мастера разыскала. Зовут его Иван Шмагин.

Мало кто понимает лошадей так, как Иван Алексеевич Шмагин из села Монастырское, владеющий редким на сегодняшний день ремеслом - шорничеством.

Шмагинские сбруи и упряжи давно известны далеко за пределами родного села. Желающих покрасоваться во время праздника на нарядно запряженной лошади или удивить гостей шикарной свадебной тройкой немало. Но несмотря на спрос, Иван Алексеевич продажей своих изделий не занимается. Делает от души и дарит с присущей ему щедростью.

Почему он выбрал для себя такое ремесло и как мастерства набрался?

Родился Иван Алексеевич в 1942 году, как узнал много позд¬нее - в год Лошади. Может, оттого и дар Богом был послан, а может, любовь к животным от деда передалась. Игрушек у пацанов послевоенных лет особо не было, так что все свободное время маленький Ваня проводил на конюшне. Шмыг в окошко - и там.
Лет с двенадцати Иван уже мог самостоятельно управляться с лошадьми и работал в колхозе. Там заработал на свою первую обувь и первый велосипед. Потом учился в училище механизации в родном селе. А после армии закончил совхоз-техникум, получил диплом агронома. Освоил все профессии, прошел все должности. Был комбайнером, трактористом, агрономом, управляющим учебного хозяйства, механиком, снабженцем.

- Нравилась агрономия, - вспоминает Иван Алексеевич, - но всегда тянуло к лошадям. И в роду шорников не было, а я вот уже лет 17 собираю колокольчики, шью сбруи… Нравится.
С удовольствием показывает он свое хозяйство - хомуты, уздечки, седелки, поперечники, шлеи с кистями, дуги с колокольчиками. И в самом деле - красота! Сколько всяких заклепок, бляшек надо изготовить, а потом вставить в эту упряжь. Причем в каждую разные, чтобы лошадь действительно была нарядной, неповторимой. Сколько ремней надо прошить и вручную, и на машинке, и нитками, и кожей! Только диву даешься: откуда берется такое разнообразие?

- Один человек сказал: «Глаза увидят, голова придумает», - рассказывает Иван Алексеевич. - И я так же: что-то в телевизоре увижу, что-то в журнале, или в кино порой кадр мелькнет… И фантазирую, придумываю свое, вспоминаю, что видел в детстве.

На изготовление праздничной, выездной упряжи уходит месяца три. Ведь Шмагин только вечерами работает. Днем дел в хозяйстве хватает, один только сад-огород 32 сотки.

Много дорогих сердцу вещичек скопилось у мастера. Сколько раз пальцы перебрали, перещупали каждый сантиметр уздечки, как любовно готовятся кисточки, плетется кнут. А сотни бляшек, вырезанных из старых самоваров, оставшихся от родителей, добрых соседей, из старых монет, да еще не каждая пригодна к делу... Иван Алексеевич может часами рассказывать о своем увлечении. Оказывается, кожу он покупает на кожкомбинате, но в ход идут и голенища старых кирзовых, хромовых сапог, для металлических деталей хороши старинные деньги, хомуты использует старые (собирает по селу, по знакомым) или мастерит сам, собственными руками изготовляет дуги. Все умеет делать и знает как. К примеру, клещи для хомута (основу) лучше резать из клена. Для дуги надо брать вяз или ветлу - они легкие и крепкие. Причем гнуть можно только во время летнего сокодвижения, как делали в старину, или после распаривания. А сушить обязательно неде¬ли три в тени. Вся упряжь шьется толстыми нитками (№ 10), но в местах наибольшего напряжения на соединениях деталей - ниткой ременной. Такое изделие получается прочным и мягким. Ну а инструмент у мастера немудреный - нож, несколько шильев, плоскогубцы, кусачки, молоток…

Продукция Ивана Алексеевича популярна. Один комплект упряжи находится в музее г. Казани, другой - в Тетюш¬ском музее. Знают о мастере из села Монастырское в Сарманове и Тольятти. На празднике тысячелетия Казани одна из лошадок для катания детей была наряжена в его праздничную упряжь с бубенчиками и колокольчиками. А недавно поступил заказ из Чувашии.

К сожалению, сыновьям Шмагина не передалось его увлечение. Но Иван Алексеевич не унывает: «Мне пока только седьмой десяток. Время есть. Но кого-то надо бы научить. Думаю, толковый парнишка найдется. Ведь главное - желание к этому делу».

За работой Иван Алексеевич вспоминает любимые старые песни. А в свободное время с удовольствием поет в небольшом местном хоре «Любава». В общем, он доволен сложившейся судьбой. А может, все так ладно складывается потому, что никогда он не кривил душой, живет открыто, с добрыми намерениями, на земле своих предков. Ведь именно на этом месте стоял дом его деда.