«Лишняя» дочка

- Отдай мне девочку, тебе ее не поднять. У тебя и так трое. А мне она будет в радость, сын уже большой, - просила у моей мамы ее сестра.

Мама не отдала. Хоть Бог дал ребеночка ох как не вовремя: третьему сыну едва исполнилось три года. Апрельское солнце уже согнало снег и лед, через неделю-две надо было сажать огород. В колхозе тогда работали от темна дотемна. Да и свое хозяйство немалое. Но нет, не отдали меня никому.Почему я об этом вспомнила сейчас?

Просто недавно узнала о том, чего раньше и представить было невозможно, хотя жили тогда далеко не легче, чем сегодня. В семье, в которой уже есть трое детей, родители отказались от четвертого ребенка - девочки. Взрослые, вполне зрелые люди, которым уже под сорок, твердо заявили: ребенка забирать из роддома не будем.

В наше время такими заявлениями врачей в роддомах, увы, не удивишь. Но бросают своих малышей, как правило, молоденькие, глупые девчонки, которые, в общем-то, не ведают, что творят. Для таких беременность - беда, а не радость, досадное недоразумение, о котором они стараются побыстрее забыть и упорхнуть в прежнюю свою развеселую жизнь. Скорее всего, рядом, на их несчастье, не оказывается кого-то из близких, кто бы предостерег от непоправимого поступка и сказал: «Не делай этого, мы тебе поможем».

Но случай с Любой - совсем из другого разряда. У нее есть муж, семья, свой дом... Однако накануне родов собрался семейный совет и решил: еще один рот в семье не нужен. Денег и так не хватает.С этой установкой на предательство и пошла Люба в роддом. И никакие уговоры врачей, юристов и уполномоченного по правам ребенка не заставили переменить это немыслимое решение.

- Не вспоминаете о дочке? - спросила я Любу. - Не жалеете, что не взяли ее? Она ответила подчеркнуто спокойно:

- Что жалеть? Иногда вот думаю, что бы я делала, если бы она была сейчас при нас? Ума не приложу...

У меня ведь долгов было больше тысячи, когда я ее родила.И женщина рассказывает мне о тяжелом материальном положении семьи, о постоянном безденежье, отсутствии нормальной работы. О том, что младшего сынишку не собрали в первый класс вовремя - не на что было купить ботинки. Слушаю ее невыразительный голос и думаю: она говорит мне все это, чтобы я посочувствовала, что ли? Ждет, что должна я сейчас сострадать ей, а не маленькой девочке, ставшей сиротой при живых родителях?

Но монолог Любы вызывает прямо противоположные чувства. Неужели материнская любовь измеряется толщиной кошелька?

Все в нашем мире относительно. Для кого-то эта семья может показаться действительно бедной. Нет машины, даже на мопед старший сын деньги еще только копит: собирает цветной лом, колет старушкам дрова. А вот односельчане отнесли эту семью к разряду вполне нормальных и даже зажиточных. В доме есть все необходимое: цветной телевизор, ковры, приличная обстановка. И что заметно сразу, царит почти идеальный порядок. Честно говоря, я не ожидала, что увижу такое ухоженное хозяйство. Даже по виду аккуратно засыпанного щебенкой двора у добротного кирпичного дома, ровным грядкам огорода можно понять, что живут здесь люди работящие, которые уже только поэтому не могут быть нищими. В хлеву - корова, куры, чуть поодаль - свежий сруб будущей бани, в сарае полным-полно дров. Неужели девочке, плоть от плоти этих людей, не нашлось бы кринки молока и тарелки супа?

Поймав мой изучающий взгляд, Люба истолковывает его по-своему. - У моего и правда руки растут откуда надо! - довольная произведенным впечатлением, объясняет она. - Хозяин! Тяжелую работу всю сам делает. Дрова, сено, вспашка, копка огорода - все на нем. И выпивает не часто. В общем, надежда и опора, как и положено главе семьи, - подытоживает Люба. - И работа у него есть постоянная, в отличие от многих деревенских мужиков. Есть она и у Любы - торгует в сельском магазинчике, получает процент с выручки. «Негусто, - вздыхает моя собеседница. И тут же добавляет: - Зато стабильно». А летом поддержка от дачников: молоко они покупают очень охотно. Вот на эти доходы и живет семья с тремя детьми, испугавшаяся появления крохотной девчушки, содержать которую им показалось не по силам...

А как старшие ребята отнеслись к поступку мамы с папой? - Нормально, они же уже большие и все понимают... - невозмутимо поясняет Люба.

Они понимают! Что?! А я вот, «большая», понять не могу! Не могу никак постичь, что же с людьми происходит?  И нищета ли тому виной? Пожалуй, но только нищета не в материальном понимании, а нищета души. - Да не переживайте вы так! - прерывает мои мысли Люба. - Ее забрали уже, нашлись добрые люди. Может, ей там лучше будет... Может, и лучше...

Когда я вышла из этого дома за околицу, вдали за картофельным полем ослепительной белизной махнуло по глазам: не то гуси, не то лебеди. Далеко, не разобрать. Они прилетели за тысячи верст - не воровать наших сыночков, а выводить своих, растить и выкармливать....

Апрель - мой любимый месяц. Меня в апреле никому не отдали. Прежде я думала, что иначе и быть не могло.