Взрослые сироты

После детдома их выбрасывают на улицу
Общага встречает вонью, нищетой и безнадегой.

Заплесневелые стены, безразличие во взглядах жильцов. Они давно привыкли ко всему и не ждут чудес. В пятиэтажке на 38 комнаток - одна уборная и нет ни одного душа, здание давно отнесено к разряду нежилых. Но 32-летним Алене и Ларисе, можно сказать, еще повезло - у них есть хоть такая крыша над головой.

Они почти сестры, хотя одна Вахрушева, другая Аутинова. (Впрочем, фамилии в этом случае могут быть и другие - настолько типична ситуация.) Если 6-летнюю Ларису в свое время забрали из родного дома, после того как мать увезли в психушку с белой горячкой, то 3-летнюю Алену нашли в заброшенной халупе, где она «свила себе гнездо» из трухлявых тряпок, пытаясь укрыться от 20-градусного мороза. А дальше - судьбы-двойняшки. Девочек отправили в учреждения для детей «с ограниченными возможностями здоровья». То есть в коррекционные интернаты, которые обе называют просто детдомами. Разницы действительно мало - и там и там живут дети, не нужные своим родителям. И как добавляет Елена Старостина, заместитель председателя независимого общественного профсоюза «Сибирская конфедерация труда», выходят оттуда ребята с одинаковым багажом знаний, равным примерно пятому классу средней школы.

Елена и Василий Старостины знают об омских взрослых сиротах практически все. Именно они взялись безвозмездно отстаивать их права на жилье. Точнее, на жизнь. По закону сирота не может выйти из детдома, интерната или училища в никуда - ей должны предоставить квартиру, если она не может поселиться в закрепленном за ней жилье. Но тысячи детдомовцев по стране выходят именно в пустоту - власть недрогнувшей рукой благословляет их на скитания. На учете в качестве нуждающихся в жилом помещении в Омской области стоит чуть больше полутора тысяч. По примерным прикидкам Василия, реальная цифра раза в четыре больше. Не учтены те, кто не нашел себе «другое жилье» - в тюрьме, хосписе или вовсе на погосте. Никто не подсчитывал, сколько взрослых сирот умирают от холода и голода. Потому что прежде чем устроиться на работу, надо прописаться. А чтобы прописаться, должно быть жилье.

То, что Алена и Лариса получили 17-метровые комнатки в нежилом помещении, - чудо. Они росли в разных интернатах, Ларисе повезло больше - ее не били и не наказывали голодом. А в остальном - все то же. После девятилетки отправили в омское училище № 10, где традиционно учатся сироты.

Адаптироваться к жизни педагоги помогли просто, объяснив, когда исполнилось 18: «Теперь вы взрослые, будете сами о себе заботиться. Администрация дает вам три дня, за которые вы должны найти себе жилье и работу». А через три дня, чтобы не занимали драгоценное койкоместо, на которое должны прийти другие, их посадили в машину и развезли по «родным местам»: Алену привезли к дому, в котором ее нашли, а Ларису - в пригородную Лукьяновку, где уже и фамилию ее матери давно забыли. Алену по первости приняла в дом чужая старуха - точнее, в стайку, где она и жила, и работала, а Ларису культурно поселили в... палате стационара вместе с больными.

Дальше - побег, скитания по углам и подъездам. Устроились в строительный трест, получили сначала койкоместа, потом вышли замуж, заработали комнаты в общаге. И все бы ничего, да трест лопнул, аварийное общежитие продали вместе с жильцами каким-то ушлым бизнесменам, оформившим его как нежилое помещение. Впрочем, жить там действительно нельзя - можно только выживать. О том, что надо встать на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении, Алена узнала случайно от однокашницы. Но на учет в районной администрации их не поставили - нет прописки. Долго они ходили по учреждениям. Ничего не добились, а порог в 23 года, до которого государство якобы отвечает за сирот, был в ходе этих хождений по мукам уже перейден.

- По закону ребенок-сирота должен встать на учет в качестве нуждающегося в обеспечении жильем во внеочередном порядке до достижения 23 лет. Думаю, правительство ввело возрастное ограничение, чтобы подстегнуть чиновников, поторопить их, - считает Елена Старостина. - А чиновники стали использовать его в своих целях.

Василий Пронников, уполномоченный по правам человека и гражданина в Омской области, уже который год вежливо обращает внимание региональной власти на то, что «законодательно закрепленное право детей-сирот на внеочередное обеспечение жилой площадью реализуется у нас довольно сложно».

- Большое количество лиц данной категории, стоящих в очереди на предоставление жилья, и недостаточное финансирование приводят к тому, что дети-сироты не только не могут воспользоваться законным правом на получение жилья после выхода из образовательного или иного учреждения, но и много лет стоят во «внеочередной» очереди, - говорит В. Пронников. Нередко им приходится обращаться в суд с исками к муниципальным образованиям о предоставлении жилого помещения вне очереди. Существуют и увеличиваются уже две «внеочередные» очереди для данной категории граждан: тех, кто просто находится в очереди, и тех, кто ждет исполнения судебного решения.

Старостины способствуют росту этих «внеочередных» очередей - помогли сиротам выиграть уже 120 таких дел. Но это возможно, если человек стоит на учете. Если же нет, то доказать, что детдомовец не встал на учет вовремя не по своей вине, крайне трудно. А именно это и есть главная проблема. Она заключена в самой формулировке министерства образования Омской области: «На учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в органах местного самоуправления муниципальных районов и городского округа состоит 1641 человек из числа детей-сирот». Тех, кого на учет не поставили, вообще не считают. В том числе и за людей. Дети, выходящие из детдомов, из коррекционных интернатов, по словам Елены, к жизни адаптированы - могут ночевать на лавочке в парке, пахать за троих и неделю питаться корочкой хлеба. Но они совершенно не приспособлены для общения с чиновниками. Это, впрочем, непросто и уверенным в себе людям, а уж тем более малограмотным и забитым.

- Самая большая проблема, - рассказывает Старостина, - как раз в том, что детей-сирот не только не ставят на учет как нуждающихся в жилье, хотя органы опеки и попечительства несут за них полную ответственность до 18 лет и обязаны это делать, но даже не объясняют выпускникам, как им облегчить свою участь. А когда те, узнав друг от друга по сарафанному радио, что у них есть такое право, пытаются это сделать самостоятельно, в районных администрациях им откровенно врут, посылают невесть за какими справками, просто орут, лишь бы протянуть до 23 лет, когда смогут отмахнуться от сирот на «законных основаниях». И я не думаю, что это халатность чиновников, скорее всего, они выполняют волю вышестоящего руководства - такая вот экономия бюджетных денег. А если детям-сиротам удастся встать на учет - чаще всего благодаря кому-то из педагогов из детдомов или училищ, - чиновники пользуются любой зацепкой, чтобы снять их с учета.

Судя по странно маленькой цифре стоящих на учете, кажется, чиновники Омской области изрядно преуспели в деле экономии бюджета за счет слабых и беззащитных, поскольку в Омской области 22 детдома и 7 коррекционных интернатов для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. А есть еще ведь и приемные семьи, и замещающие. К примеру, в соседней Иркутской, соотносимой по размеру и тоже небогатой области, взрослых сирот, которые фигурируют в документах, почти в два раза больше. В Новосибирске, правда, почти столько же, сколько и в Омске. Но там жилье ежегодно выделяется 500 сиротам. А в Омской области в 2010 году был поставлен «рекорд» - выделено 150 жилых помещений, причем большая часть из них не по доброй воле властей, а по судебным решениям прошлых лет.

По словам Василия Старостина, председателя Сибирской конфедерации труда, главный враг бывшего детдомовца, по крайней мере в суде, министерство образования Омской области. Если юристы министерства финансов хотя бы извиняющимся тоном говорят, что денег в бюджете мало, то юристы министерства образования прямо заявляют, что у них такая политика, а сироты жилья просто не заслужили.

Впрочем, в любом случае политику диктует областное правительство. Вряд ли можно назвать гуманными нормы, утвержденные областной властью в 2010 году в «Кодексе Омской области о социальной защите отдельных категорий граждан», которые определяют, что площадь жилого помещения, предоставляемая лицам из числа детей-сирот, составляет 33 квадратных метра, независимо от состава семьи. И нечего, мол, плодиться и размножаться, власть вам не Господь Бог.

Тем сиротам, у которых по документам жилье есть, тоже несладко. Федеральное законодательство не регламентирует ни процедуру закрепления жилого помещения, ни требования к жилому помещению, которое может быть выделено ребенку, оставшемуся без попечения родителей. Аппарат уполномоченного по правам человека в Омской области установил, что в отношении трети детей, находящихся в детских домах, жилье закреплено не по нормативам: либо неизвестен собственник, а иногда и адрес (!), либо помещение непригодно для жизни. Сергею Володину, к примеру, был предоставлен... шикарный коттедж. Правда, чужой. Точнее, по документам закреплена была развалюха умерших родителей. Ее снесли, а на старом месте возник новый двухэтажный дворец. С новым, естественно, хозяином, к Сергею никакого отношения не имеющим. При этом Старостиным пришлось обращаться в суд, потому что закрепление не хотели снимать ни чиновники из городской администрации, ни прокуратура! - Приходится признать: к вопросу о закреплении жилого помещения за детьми, оставшимися без попечения родителей, подход формальный, - говорит Василий Пронников, уполномоченный по правам человека. - Необходима законодательная регламентация на региональном уровне вопросов, связанных с закреплением жилых помещений за детьми-сиротами и лицами из их числа и контролем за сохранностью этих помещений.

Такой опыт есть в некоторых субъектах Федерации. Например, в Брянской области принят Закон «О мерах по закреплению жилых помещений за детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, и обеспечению их сохранности». В нем подробно прописаны как порядок закрепления жилых помещений, так и меры по обеспечению их сохранности, включая проведение необходимого ремонта. В Законе Пензенской области «О мерах социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, проживающих на территории Пензенской области» предусмотрен ряд оснований для внеочередного обеспечения жильем детей-сирот.

По словам Пронникова, именно нормотворческая деятельность регионов в значительной мере восполняет сегодня отсутствие норм федерального законодательства в сфере охраны жилищных прав детей-сирот. К сожалению, человеческие нормы у каждого свои.

- Нам еще повезло, - со знанием дела говорит Димка, сын Ларисы, с цепкими и умными глазами, в свои 11 уже вовсю командующий местной шпаной. - Мы теперь хоть не на улице живем, как тогда, когда папка нас выгнал.

Сыну Ларисы, дочери Алены, как и другим детям взрослых сирот, действительно повезло - они нужны своим родителям, в отличие от своей страны. Матери их не предали - это сделало государство.